ТРИ МУШКЕТЕРА

 

Инсценировка романа Александра Дюма.

Действующие лица:

Автор, он же Король – первый игрок

Ришелье – второй игрок

Королева – третий игрок

Д’Артаньян

Атос

Портос

Арамис

Де-Тревиль

Констанция

Миледи

Бэкингем

Рошфор

 

 

 

Пролог.

Автор расставляет шахматы для новой партии.

АВТОР. Вся жизнь игра, сказал Шекспир. Все мы – со своими мечтами и надеждами, страстями и слабостями, – просто пешки в чьей-то игре. А что если отвага и предательство, любовные интриги, триумфы и поражения, и все, что мы привыкли именовать превратностями судьбы, - есть ни что иное, как очередная хитроумная партия? Бог передвигает фигуру с клетки на клетку. Дьявол делает ответный ход… А! Каков образ!? Хотя… пожалуй, где-то это уже было. Нет, нет, к черту такие сравнения! Оставим в покое высшие силы. Столь тонкие материи доступны лишь богословам.

Мой же удел – литература. Я скромный сочинитель историй. Хочу развлечь вас. Не более, но и не менее. Я хочу, чтобы вы полюбили моих героев, чтобы вы сопереживали им. А если они заставят вас улыбнуться или украдкой смахнуть слезу, я буду счастлив, как седой отец, гордящийся успехами своих сыновей. Что ж, довольно предуведомлений и сантиментов! Пора начинать! Волнуюсь немного… Делаю первый ход!

Он делает ход конем.

Сцена 1.

АВТОР. Ход конем! Ибо у нашего героя был конь, столь замечательный, что и впрямь был всеми замечен!

Появляется д’Артаньян верхом на коне.

ГОЛОСА ЗЕВАК. Мам, смотри, какая лошадь желтая! Вся желтая совсем! – Конь-огонь! (Хохот.) Да это мерин! – А я говорю: кобыла! К тому же хромая на четыре ноги! Мерин! Ему сто лет в обед!.. Он скоро того и гляди…

Усмешки, шепот…

АВТОР. Конь этот, хоть и трусил, опустив морду ниже колен, все же способен был покрыть за день расстояние в восемь лье. Эти качества коня были, к несчастью, заслонены его нескладным видом и странной окраской. Всадник был молод, но держался с большим достоинством, принимая каждую улыбку за оскорбление и каждый пристальный взгляд за вызов.

По мере приближения д’Артаньяна голоса становятся тише, тише и затихают вовсе.

Но как только всадник удаляется, в спину ему опять летят насмешки.

ГОЛОСА ЗЕВАК. Мам, а лошадка-то без хвоста! Не лошадка, а мерин! Это конь. Но почему он желтый? Желтый… как одуванчик!

Хохот.

Д’Артаньян разворачивает коня и возвращается, чтобы наказать обидчиков.

К шахматам подходит Ришелье, он переставляет черную пешку, Автор двигает белую, Ришелье делает ход черным офицером.

РОШФОР (комментирует с издевкой). Эта лошадь, в самом деле, ярко-желтого цвета…

Д’Артаньян бешено сверкает глазами.

РОШФОР. Желтый цвет, весьма распространенный в растительном мире, до сих пор редко отмечался у лошадей.

Д’АРТАНЬЯН. Смеется над конем тот, кто не осмелится смеяться над его хозяином!

РОШФОР. Смеюсь я не часто. Но я надеюсь сохранить за собой право смеяться, когда пожелаю.

Д’АРТАНЬЯН. А я не позволю вам смеяться, когда я этого не желаю!

РОШФОР. В самом деле?

Д’АРТАНЬЯН (спрыгивает с коня). Защищайтесь, сударь! Мы будем драться!

РОШФОР. Вы? Со мной? Да вы с ума спятили!?

Рошфор делает знак – на д’Артаньяна сзади накидываются охранники с палками. За сценой в окно наблюдает Миледи. Юноша сопротивляется, но силы не равны. Он падает, теряет сознание.

РОШФОР. Гасконцы неисправимы. Обыскать!

ОХРАННИК. Тут письмо!

РОШФОР. Дай сюда! (читает) Де-Тревилю, капитану мушкетеров? Черт!

МИЛЕДИ (сочувственно). Он же почти ребенок!

 

РОШФОР. Зато такой юнец ни у кого не вызовет подозрений…

МИЛЕДИ (с улыбкой). У вас мания преследования, граф.

РОШФОР. Проклятый Де-Тревиль!

Рошфор забирает письмо себе.

Сцена 2.

Автор делает ход за белых.

АВТОР. Несмотря на полное отсутствие врачебной помощи, а может быть, как раз благодаря этому, д’Артаньян уже к вечеру был на ногах. Он сел на свою лошадь и без всяких приключений доехал до ворот Святого Антония, где продал лошадь за три экю.

На шахматной доске белые лишаются коня.

АВТОР. Наш гасконец вошел в Париж пешком и незамедлительно отправился к капитану мушкетеров.

ГОЛОС ЛАКЕЯ. Господин де-Тревиль ждет господина д′Артаньяна!

Д’Артаньян входит в кабинет.

Д’АРТАНЬЯН (с поклоном). Милостивый государь, Шарль д’Артаньян из Гаскони к вашим услугам!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Из Гаскони! Ну, конечно! Гасконца не спутаешь ни с кем! Сколько вам лет, юноша?

Д’АРТАНЬЯН (по-военному рапортует). Полных восемнадцать лет, сударь!

ГОЛОС ЛАКЕЯ. Явились Портос и Арамис!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ (забыв о гасконце). Наконец-то!

Через несколько секунд в кабинет входят Портос и Арамис.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Я не вижу Атоса. Где он?

АРАМИС. Капитан, он очень болен.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ (с недоверием). Очень болен, говорите вы? Позвольте узнать, какой болезнью?

ПОРТОС. У него… похоже… ветрянка!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Что?

ПОРТОС. Ветряная оспа, сударь. Такая ужасная зараза!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ (переходя на крик). Что?! Вы!? Говорите?!

ПОРТОС. Все тело покрывается зудящими пупырями…

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Вы издеваетесь!?

ПОРТОС. Пупырями… пузырями… черт их разберет! Я не лекарь!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Хватит! Вы, Портос, совсем не умеете врать. Очевидно, Атос ранен в очередной глупой драке. Я не желаю, чтобы вы посещали дурные места, ссорились на улицах и дрались на перекрестках. Известно ли вам, господа, что мне сказал король?

АРАМИС. Мы надеемся, что вы окажете нам честь сообщить об этом.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Он сказал, что впредь будет подбирать себе мушкетеров из гвардейцев господина кардинала. Да, да! Ибо господа мушкетеры играют жалкую роль при дворе!

Ришелье самодовольно усмехается.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Вчера за игрой в шахматы кардинал сказал, что «эти проклятые мушкетеры»…

РИШЕЛЬЕ (насмешливо). Ваши проклятые мушкетеры… ваши головорезы, ваши рубаки находились позже разрешенного часа в кабачке на улице Феру. Мои гвардейцы, были вынуждены задержать нарушителей.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Тысяча чертей! Какой позор!

ПОРТОС. Гвардейцы напали исподтишка, и прежде, нежели мы обнажили шпаги, двое из нас уже были убиты, а наш друг Атос ранен...

За шахматным столом Ришелье атакует белых, «рубит» одну за другой две пешки.

АРАМИС. Опасно ранен! Шпага прошла через плечо насквозь в грудь.

ПОРТОС. Несмотря на это, мы не сдались, нет, нас утащили силой. Черт возьми, капитан! Нельзя быть победителем во всех сражениях.

АРАМИС. Имею честь уверить вас, что я убил одного из них его собственною шпагой, потому что моя сломалась при первой стычке.

Автор рубит черную пешку.

В дверях появляется Атос.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Атос!

АТОС. Вы меня требовали, капитан, и я поспешил явиться за вашими приказаниями.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Я только что говорил этим господам, что запрещаю моим мушкетерам без надобности рисковать жизнью. Храбрецы дороги королю! Вашу руку, Атос!

Он подходит к Атосу, жмет ему руку. Атос еле стоит на ногах.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Вы потеряли много крови! Зачем вы встали?! Портос, Арамис!

Друзья подхватывают Атоса.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. К лекарю! Скорее!

Мушкетеры уходят.

Д’АРТАНЬЯН (вежливо покашливает). Кхм-кхм…

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Ах, да, любезный земляк! Я очень любил вашего отца. Чем я могу быть полезен его сыну?

Д’АРТАНЬЯН. Сударь, я надеялся просить у вас плащ мушкетера!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Вы еще так молоды, так горячи… Поймите, мушкетер – это воин, отчаянный и беспощадный к врагам.

Д’АРТАНЬЯН. Ну так испытайте меня!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Послушайте, никого не зачисляют в мушкетеры, пока он не прослужил два года в другом полку.

Д’АРТАНЬЯН. Как недостает мне сейчас письма с рекомендацией, данного мне отцом!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Да, странно, что ваш отец не счел нужным черкнуть мне хоть пару строк.

Д’АРТАНЬЯН. Письмо у меня было, сударь! Но его коварно похитили!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Кому же оно могло понадобиться?

Д’АРТАНЬЯН. Черноглазый дворянин лет сорока, высокий, с черными усами и орлиным носом.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. А у вас хорошая память?

Д’АРТАНЬЯН. Этого мерзавца я узнаю из тысячи!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Скажите, не было ли у этого дворянина шрама на виске?

Д’АРТАНЬЯН. С левой стороны! Скажите, кто он, и я не буду просить вас даже о зачислении в мушкетеры! Ибо, прежде всего я должен рассчитаться с ним.

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Упаси бог! Если вы встретите его на улице, спешите перейти на другую сторону. Вы слишком юны, он вам не по зубам…

Ришелье делает ход черным офицером.

АВТОР. Не успел капитан мушкетеров договорить, как юноша внезапно вздрогнул и, вспыхнув от гнева, бросился из кабинета с яростным криком.

Д’АРТАНЬЯН (увидев за окном человека, похожего на Рошфора). Нет, тысяча чертей! На этот раз ты от меня не уйдешь! (бросается в погоню)

Сцена 3.

АВТОР (двигает вперед белую пешку). Д′Артаньян в три скачка промчался через приемную и выбежал на площадку лестницы, как вдруг с разбегу столкнулся с мушкетером, выходившим через боковую дверь. Мушкетер закричал или, вернее, взвыл от боли.

Д’АРТАНЬЯН. Простите меня, но я спешу.

АТОС. И под этим предлогом вы наскакиваете на меня, говорите "простите" и считаете дело исчерпанным? Ошибаетесь, молодой человек.

Д’АРТАНЬЯН. Я сделал это нечаянно и сказал: "Простите". По-моему, этого достаточно. Я повторяю вам, что спешу! А вы меня задерживаете!

АТОС. Сударь, вы невежа.

Д’АРТАНЬЯН. Ах, если б я не гнался за одним человеком...

АТОС. Так вот, господин Торопыга, меня вы найдете подле монастыря Кармелиток. Около двенадцати.

Д’АРТАНЬЯН. Отлично, явлюсь без десяти двенадцать!

АВТОР. И он пустился бежать как одержимый, все еще надеясь догнать незнакомца. Но у ворот он увидел Портоса, который беседовал с караульным. В тот миг, когда он собирался проскользнуть между ними, ветер раздул длинный плащ Портоса, и д′Артаньян запутался в его складках.

ПОРТОС. Дьявол! С ума вы спятили, что бросаетесь на людей?

Д’АРТАНЬЯН. Простите, сударь!

ПОРТОС. Неужто матушка не учила вас смотреть под ноги? Придется мне заняться вашим воспитанием! Сегодня в час за Люксембургским дворцом!

Д’АРТАНЬЯН. Прекрасно, в час!

АВТОР. Тем временем незнакомца и след простыл. Д′Артаньян расспрашивал о нем всех встречных, спустился до перевоза, вернулся по улице Сены. Ничего, ровно ничего! И тут он увидел Арамиса, который беседовал с двумя королевскими гвардейцами.

Арамис роняет платок.

Д’АРТАНЬЯН (поднимает платок). Вот ваш платок, сударь!

Арамис не принимает платок, зато его с интересом подхватывает гвардеец.

ПЕРВЫЙ ГВАРДЕЕЦ (разворачивая платок). Так, так! Да тут инициалы госпожи де Буа-Траси!

ВТОРОЙ ГВАРДЕЕЦ. А наш Арамис, кажется, покраснел…

АРАМИС. Вы ошибаетесь, господа…

ПЕРВЫЙ ГВАРДЕЕЦ. А разве она не замужем?

ВТОРОЙ ГВАРДЕЦ. Да… впрочем, что нам за дело! Мало ли платков носит ветер по парижской мостовой…

Гвардейцы, смеясь, уходят.

Д’АРТАНЬЯН. Сударь, надеюсь, вы извините меня...

АРАМИС. Видит бог, дерусь я, только когда бываю вынужден, и всегда с большой неохотой. Но на этот раз дело нешуточное, вы скомпрометировали даму!  В два часа я буду иметь честь встретиться с вами у дома господина де Тревиля.

Сцена 4.

АВТОР. Ровно в полдень  д′Артаньян подошел к монастырю, где его уже ждал Атос.

АТОС. Сударь, я послал за двумя друзьями, которые и будут моими секундантами.

Д’АРТАНЬЯН. У меня секундантов нет.

АТОС. Подождем моих друзей, так будет приличнее... Ах, вот один из них!

Появляется Портос.

АТОС. А вот и второй.

К ним подходит Арамис.

ПОРТОС. Та-ак... Что это значит?

АТОС. Я дерусь с этим господином.

ПОРТОС. Но и я тоже дерусь именно с ним.

Д’АРТАНЬЯН. Только в час дня.

АРАМИС. И я тоже дерусь с этим господином.

Д’АРТАНЬЯН. Только в два часа. А теперь, милостивые государи, когда все вы собрались здесь, разрешите мне принести вам извинения.

Мушкетеры переглядываются, скептически усмехаются.

Д’АРТАНЬЯН. Вы не поняли меня, господа. Я просил у вас извинения на тот случай, если не буду иметь возможности дать удовлетворение всем троим. Ведь господин Атос имеет право первым убить меня, и это может лишить меня возможности уплатить свой долг чести вам, господин Портос, и вам, господин Арамис. Ну, что ж, начнем?

С этими словами молодой гасконец смело выхватил шпагу.

АТОС. К вашим услугам, сударь!

Д’АРТАНЬЯН (скрестив с ним шпагу). Я ждал только вашего слова.

Появляются гвардейцы кардинала.

ПОРТОС. Гвардейцы кардинала!

АРАМИС. Шпаги в ножны, господа! Шпаги в ножны!

АВТОР. Но было уже поздно. Противников застали в позе, не оставлявшей сомнения в их намерениях.

ГВАРДЕЕЦ. Эй, мушкетеры! Вы собрались здесь драться?

АТОС. Господа гвардейцы, идите своей дорогой.

ГВАРДЕЕЦ. Вложите шпаги в ножны и следуйте за нами. Если вы не подчинитесь, мы вас арестуем!

АТОС. Их пятеро, а нас только трое...

Д’АРТАНЬЯН. Господа, мне кажется, что нас четверо.

ПОРТОС. Но вы не мушкетер.

Д’АРТАНЬЯН. На мне нет одежды мушкетера, но душой я мушкетер. Сердце мое — сердце мушкетера.

ГВАРДЕЕЦ. Молодой человек, вы можете удалиться, мы не возражаем.

ВТОРОЙ ГВАРДЕЕЦ. Спасай свою шкуру! Торопись!

Д′Артаньян не двигается с места.

ПОРТОС (пожимая ему руку). Вы, в самом деле, славный малый.

АТОС. Как ваше имя, храбрый юноша?

Д’АРТАНЬЯН. Д′Артаньян, сударь.

АТОС. Итак: Атос, Портос, Арамис, д′Артаньян! Один за всех! И все за одного!

Захватывающий поединок, где наши герои, находясь в меньшинстве, побеждают.

Сцена 5.

АВТОР. История эта наделала много шума. И г-н де-Тревиль поспешил в Лувр к королю. 

Автор набрасывает на плечи мантию, надевает корону и превращается в Людовика Тринадцатого.

КОРОЛЬ. Подойдите-ка сюда, господин капитан! Известно ли вам, что его преосвященство явился ко мне с жалобой на ваших мушкетеров и так волновался, что после разговора даже слег в постель?

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Слег в постель? (смотрит на Ришелье)

КОРОЛЬ (обмахивая кардинала полотенцем). От переживаний у него сделалась лихорадка. Целую ночь он метался и все повторял: головорезы, черти какие-то ваши мушкетеры!

Ришелье откидывается на спинку стула, закатывает глаза. Король кладет ему на лоб полотенце.

РИШЕЛЬЕ («бредит»). Головорезы! Черти! Мушкетеры…

КОРОЛЬ. Вот! Полюбуйтесь! Довели человека!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Ваше величество, мушкетеры добрейшие создания, кроткие, как агнцы. Но гвардейцы господина кардинала всюду придираются к ним. Судите сами: Атос, Портос и Арамис с одним молодым гасконцем сговорились отправиться на прогулку. Они собрались у монастыря Кармелиток, но пятеро гвардейцев все расстроили.

КОРОЛЬ. Стало быть, у гвардейцев было численное преимущество?

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. При этом один из наших мушкетеров накануне был ранен, а еще один – совсем мальчишка! Они не только не уступили пятерым здоровякам, но еще положили их четверых на месте!

КОРОЛЬ. Четверо, в числе которых один раненый, другой мальчик, говорите вы?

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Ему восемнадцать; между тем он так превосходно вел себя в этом случае, что я осмелюсь рекомендовать его вашему величеству.

КОРОЛЬ. Как его зовут?

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Д’Артаньян. Это сын одного моего старого друга. Гвардейцы кардинала предлагали ему удалиться. Но он отвечал, что он мушкетер в душе и предан вашему величеству, и поэтому останется с мушкетерами.

КОРОЛЬ. Я хочу видеть этого молодого героя, де Тревиль!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Прикажете привести его одного?

КОРОЛЬ. Нет, приведите всех четверых. Пусть они явятся сию же минуту.

Де Тревиль уходит.

КОРОЛЬ (обращается к Ришелье). Вы хмуритесь, ваше высокопреосвященство?

РИШЕЛЬЕ. В печали душа моя. Я скорблю по убиенным.

Он молитвенно складывает руки и что-то бормочет на латыни.

КОРОЛЬ. Однако, прошу заметить, что ваши первые напали!

РИШЕЛЬЕ. «Ваши», «наши», бессмысленная вражда… благородные сыны Франции каждый день гибнут в кровавых стычках! Не на войне! Нет! Господь всемогущий, смилуйся и вразуми нас грешных…

Появляются мушкетеры и гасконец.

КОРОЛЬ. Подойдите, храбрецы, подойдите. Вы вчетвером за два дня вывели из строя семерых гвардейцев кардинала? Это много, чересчур много. Одного — еще куда ни шло. Но семерых за два дня — ай-ай-ай!

ДЕ-ТРЕВИЛЬ. Они смущены, полны раскаяния и просят их простить.

КОРОЛЬ (Д’Артаньяну). Подойдите-ка сюда, сударь мой!

Д’Артаньян подходит ближе.

КОРОЛЬ. Вы честный и храбрый юноша! С этого дня зачисляю вас в гвардейскую роту господина Дезэссара. Это вам на обмундирование.

Король вручает гасконцу кошелек.

Ришелье, оскорбленный таким решением короля, уходит.

МУШКЕТЕРЫ. Да здравствует король!

КОРОЛЬ. Благодарю вас за преданность, господа!

Мушкетеры покидают дворец.

АТОС. Король благоволит вам!

АРАМИС. Постарайтесь не возгордиться! Ибо гордыня есть смертный грех!

АТОС. Стало быть, вы хотите стать мушкетером?

Д’АРТАНЬЯН. Это моя мечта, сударь!

АТОС. Вы так молоды. Вряд ли вы понимаете, о чем идет речь…

Д’АРТАНЬЯН. Молодость – недостаток, который быстро проходит.

АРАМИС. Ради бога, прекратите! Я сегодня уже был вашим секундантом!

АТОС. Простите, мой юный друг. Я вовсе не ищу ссоры. Я лишь хотел вас предостеречь…

Д’АРТАНЬЯН. Но я не нуждаюсь в предостережениях!

АРАМИС. Умоляю, не начинайте!

ПОРТОС. Скучно, господа!

АТОС. Не знаю, как вы, а я бы не отказался от бокала бургундского.

ПОРТОС. Д’Артаньян, вы просто обязаны нас угостить! Я покажу одно местечко, где подают изумительные телячьи ножки фаршированные потрошками! А какое там консоме! Фрикандо! И лимонные пупленчики с маслом!

Д’АРТАНЬЯН. А что там в Писании сказано насчет чревоугодия?

ПОРТОС (выкрикивает). Пульпетоны с макаронами!

АРАМИС. Полагаю, это не самый тяжкий грех нашего друга Портоса…

ПОРТОС. Галантин из ягненка!

Портос производит странный утробный звук. Хватается за живот.

Д’АРТАНЬЯН. Что с вами?

ПОРТОС. Вспомнил рагу, приправленное миндальным молоком и артишоками – заурчало в брюхе. Скорей, господа, чего же вы медлите! Идем!

Смеются, обнявшись, уходят.

Сцена 6.

АВТОР. Занятная комбинация… (вдруг черные фигуры начинают двигаться сами) Хм… Что происходит?… (теперь и белые оживают)

К шахматной доске подходит Королева Анна Австрийская.

АВТОР. Ну, конечно! Законы и правила летят ко всем чертям, когда в игру вступают прекрасные дамы!

Королева жестом указывает черной фигуре, куда ей следует сделать ход. Затем она указывает на белую. Фигуры перемещаются согласно ее указаниям.

АВТОР. Возвращаясь после дружеского застолья, д′Артаньян услышал отчаянный женский крик.

ГОЛОС КОНСТАНЦИИ. Пустите! Отпустите!

АВТОР. Ни секунды не размышляя, гасконец ворвался в квартиру Бонасье. Увидев, что четверо мужчин силой удерживают молодую женщину, он обнажил шпагу и ринулся в бой.

Короткая схватка, в ходе которой д′Артаньян вышвыривает наглецов на улицу и освобождает прекрасную пленницу.

Констанция лежит без чувств.

Д′Артаньян склоняется над ней, чтобы помочь, и замирает, пораженный ее красотой.

Констанция открывает глаза, протягивает гасконцу руку.

КОНСТАНЦИЯ. Вы мой спаситель!

Д′Артаньян помогает ей подняться, держит за руку.

Д’АРТАНЬЯН. Так поступил бы на моем месте любой дворянин. Что хотели от вас эти люди?

КОНСТАНЦИЯ. Я подумала, что это воры…

Д’АРТАНЬЯН. В одном из них я узнал гвардейца кардинала.

КОНСТАНЦИЯ. Боже мой! Только не это… Ведь я служу королеве. А кардинал ненавидит мою госпожу!

Д’АРТАНЬЯН. Вам нечего бояться, когда я рядом!

КОНСТАНЦИЯ. Но если это… люди кардинала… Поймите! Вы многого не знаете…

Д’АРТАНЬЯН. Вы правы. Я даже не знаю, как вас зовут.

КОНСТАНЦИЯ. Констанция Бонасье.

Д’АРТАНЬЯН. Шарль д′Артаньян.

КОНСТАНЦИЯ. Юный храбрец из Гаскони!? Это о вас судачат при дворе?

Д’АРТАНЬЯН. Юный?! Да мне почти девятнадцать!

КОНСТАНЦИЯ (сдерживая улыбку). Солидный возраст…

Д’АРТАНЬЯН. Вам смешно, Констанция? Вы смеетесь?

КОНСТАЦИЯ. О, нет. Я лишь улыбнулась.

Д’АРТАНЬЯН. Где вы научились так улыбаться?

КОНСТАНЦИЯ. Как? Я вас не понимаю…

Д’АРТАНЬЯН. А я не понимаю, как жил без вашей улыбки!

КОНСТАНЦИЯ. Ах, д′Артаньян, вы меня смущаете!

Д’АРТАНЬЯН. Зовите меня просто Шарль!

Гасконец пытается обнять и поцеловать Констанцию, но та постоянно ускользает.

Д’АРТАНЬЯН. Вы как птичка лесная.

КОНСТАНЦИЯ. Почему?

Д’АРТАНЬЯН. Фьють – и упорхнули!

Констанция смеется, свистит, подражая голосу малиновки, д′Артаньян отвечает ей соловьем.

КОНСТАНЦИЯ. Ну, конечно, ведь мы едва знакомы.

Д’АРТАНЬЯН. Малиновка, пташка моя, наше знакомство состоялось при таких обстоятельствах, что можно пренебречь некоторыми условностями.

КОНСТАНЦИЯ. Вы очень горячий молодой человек, но…

Д’АРТАНЬЯН. Никаких но!

КОНСТАНЦИЯ. Вам пора!

Д’АРТАНЬЯН. Я не могу уйти и оставить вас… здесь… одну… Я… я… я за вас волнуюсь!

КОНСТАНЦИЯ. Вы правы, здесь оставаться небезопасно. У вас доброе сердце, Шарль.

Д’АРТАНЬЯН. И горячее! Это сердце гасконца!

КОНСТАНЦИЯ. Вы бы могли проводить меня до ворот Лувра?

Д’АРТАНЬЯН. Только если вы возьмете меня под руку!

Она берет его под руку. Уходят вдвоем.

Сцена 7.

АВТОР. Ах, Лувр! Сколько тайн хранят его стены… Там, в одной из потайных комнат, королева назначила свидание герцогу Бэкингему.

КОРОЛЕВА (холодно, с легким немецким акцентом). Лишь затем, чтобы сказать, что между нами ничего нет! И быть не может!

АВТОР. Ну, разумеется! Королева была столь же прекрасна, сколь недоступна.

Герцог падает к ногам Королевы и целует край платья.

КОРОЛЕВА (взволнованно). Я согласилась увидеться с вами, чтобы сказать вам, что… мы не должны больше встречаться.

БЭКИНГЕМ. Продолжайте, сударыня, нежность вашего голоса смягчает жестокость ваших слов...

КОРОЛЕВА (с улыбкой). Милорд, я никогда не говорила, что люблю вас!

БЭКИНГЕМ. Но вы никогда не говорили мне и того, что не любите меня.

КОРОЛЕВА (смущена). Вы сумасшедший!

БЭКИНГЕМ. Каждая встреча с вами — это алмаз, который я прячу в сокровищницу моей души. Королева, о, королева моя! 

КОРОЛЕВА. Нет, нет! Мы не можем быть вместе!

БЭКИНГЕМ. Возможно, мне это будет стоить жизни... Ах, Анна, у меня в последнее время предчувствие близкой смерти...

КОРОЛЕВА. О, господи! Я видела во сне: вы лежали на земле, окровавленный, раненный... Что значит этот сон?

БЭКИНГЕМ. Вы любите меня!

КОРОЛЕВА. Я люблю вас? Я?

БЭКИНГЕМ. Разве бог послал бы вам те же сны, что и мне, если б вы меня не любили? Вы любите меня, моя королева!

КОРОЛЕВА. Герцог, молю вас, ради всего святого, оставьте меня, уйдите!

БЭКИНГЕМ. Будете ли вы оплакивать меня?

КОРОЛЕВА. Если любовь ко мне станет причиной вашей гибели, я сойду с ума!

БЭКИНГЕМ. О, как вы прекрасны сейчас!

КОРОЛЕВА. Уезжайте! Молю вас!

БЭКИНГЕМ. Я уеду. Только дайте мне на память какую-нибудь вещицу, которая служила бы доказательством, что все это мне не приснилось.

КОРОЛЕВА. И вы уедете... уедете, если я исполню вашу просьбу?

БЭКИНГЕМ. Да, клянусь вам.

Королева снимает со своего платья алмазные подвески и отдает их герцогу.

КОРОЛЕВА. А теперь прощайте!

Герцог целует ее руку и удаляется. Королева уходит.

От стены отделяется тень, в которой легко угадать Рошфора – шпиона кардинала.

Рошфор мчится к Ришелье. Докладывает ему на ухо о произошедшем.

РИШЕЛЬЕ. Отдала? Но зачем? Вы точно видели? Какая распущенность! Какое коварство!

Сцена 8.

Король и кардинал возвращаются к шахматной партии.

РИШЕЛЬЕ (делает ход). Да будет вам известно, герцог Бэкингем провел пять дней в Париже…

КОРОЛЬ. Почему вы не арестовали его?

РИШЕЛЬЕ. Арестовать герцога? Да что вы, ваше величество! Какой бы поднялся шум!

КОРОЛЬ. Надеюсь, пока он был в Париже, вы не выпускали его из виду?

РИШЕЛЬЕ. Конечно, ваше величество.

КОРОШЬ. И вы уверены, что он не виделся с королевой?

РИШЕЛЬЕ. Ваше величество, это была бы немыслимая дерзость! Видит бог, королева благоразумна и так вас любит!

КОРОЛЬ. Женщина слаба, господин кардинал. А любовь… Любовь есть лотерея, в которой выигрыш есть смерть.

РИШЕЛЬЕ. Признаюсь, я считаю, что герцог приезжал в Париж с целями чисто политическими.

КОРОЛЬ. Но если королева виновата, то горе ей!

РИШЕЛЬЕ. Она преданная супруга, покорная и безупречная.

КОРОЛЬ. Вы так говорите, как будто вам что-то известно…

Ришелье смеется.

РИШЕЛЬЕ. Я только знаю, что все женщины любят наряжаться. Дайте бал. И пусть королева наденет алмазные подвески – те, что вы подарили ей на именины.

КОРОЛЬ. Вы хотите, чтобы я устроил бал?

РИШЕЛЬЕ. Королева скучает. Бал развлечет ее величество. (Уходя, оборачивается) И не забудьте сказать про подвески!

Сцена 9.

АВТОР (склонившись над шахматной доской). Положение королевы действительно ужасно. Бал совсем скоро. Время пошло. В шахматах это называется цейтнот.

КОРОЛЕВА (страдальчески заламывая руки). Я погибла! Кардинал знает все. Я погибла! Боже мой! Боже мой!..

Королева падает на колени, молится.

КОРОЛЕВА (в слезах). Боже мой, что делать? Я виновата, но я невиновна…

АВТОР. Ясно представив себе, как велико несчастье, угрожающее ей, и как она одинока, королева не выдержала и разрыдалась.

К ней подбегает Констанция.

КОНСТАНЦИЯ. Что с вами?

КОРОЛЕВА. Вокруг предатели и шпионы! Они хотят меня погубить!

КОНСТАНЦИЯ. О, не бойтесь, ваше величество! Я верна вам, клянусь богом!

КОРОЛЕВА. Констанция, я пропала. Мне уже никто не поможет.

КОНСТАНЦИЯ. Я сделаю все, чтобы вас спасти! Я готова отдать жизнь свою…

КОРОЛЕВА. Помните подвески, что король подарил мне на именины? Они теперь у герцога в Лондоне.

КОНСТАНЦИЯ. Их надо вернуть?

КОРОЛЕВА. Но это невозможно.

КОНСТАНЦИЯ. Я знаю, кого послать в Лондон!

Сцена 10.

Констанция встречается с д′Артаньяном. Вначале она подает ему тайный знак «трель малиновки», он в ответ свистит, как соловей.

Д’АРТАНЬЯН (шепотом). Вы меня искали, сударыня?

КОНСТАНЦИЯ (так же). Да, мой друг. Мне нужна ваша помощь!

Д’АРТАНЬЯН. Вы так взволнованны! Что случилось?

КОНСТАНЦИЯ. Боже, могу ли я доверить вам такую тайну?..

Д’АРТАНЬЯН. Порукой пусть служит моя любовь к вам. Ну, говорите же!

КОНСТАНЦИЯ. Королеве нужен смелый и преданный человек, готовый поехать в Лондон.

Д’АРТАНЬЯН. В Лондон? Зачем?

КОНСТАНЦИЯ. Вы передадите это письмо герцогу Бэкингему и доставите в Париж алмазные подвески. Времени мало, нужно спешить!

Д’АРТАНЬЯН. Но я не могу ехать без благословения.

Обнимает Констанцию.

КОНСТАНЦИЯ. О чем вы говорите?

Д’АРТАНЬЯН. Всего об одном поцелуе!

Целуются.

КОНСТАНЦИЯ. Пора!

Д’АРТАНЬЯН. Я вернусь!

КОНСТАНЦИЯ. Я буду ждать!

Гасконец стремительно удаляется.

КОНСТАНЦИЯ. О, господи! Защити королеву!

Сцена 11.

АВТОР. Д′Артаньян собрал друзей и объявил, что срочно отправляется в Лондон.

АТОС. К герцогу Бэкингему? С какой стати?

Д’АРТАНЬЯН. Не спрашивайте. Тайна не моя.

АРАМИС. Вы так взбудоражены. Сдается мне, тут замешана женщина.

ПОРТОС. Он покраснел! Клянусь, господа – он влюбился!

Д’АРТАНЬЯН. И ради любви готов мчаться на край света!

АРАМИС. Первой любви сопутствует такая бурная радость, что ей нужен исход, иначе она задушит влюбленного.

Д’АРТАНЬЯН. Время, господа! Время!

АТОС. Женщина сотворена нам на погибель, и она источник всех наших бед. Ах, если б вы знали, в какую бездну отчаяния способно ввергнуть нас женское коварство…

АВТОР. Д′Артаньян догадывался, что в прошлом Атоса таилась какая-то печальная история, связанная с женщиной. Но сейчас ему было не до историй.

Д’АРТАНЬЯН. К черту философию! Не хотите со мной – я поеду один!

ПОРТОС. Ну, ну, не горячитесь!

АТОС. Мы с вами!

АРАМИС. Один за всех!

ВСЕ. И все за одного!

Друзья седлают лошадей, пришпоривают их.

РИШЕЛЬЕ. Догнать! Арестовать! Остановить любой ценой!

Начинается погоня. Гвардейцы все ближе.

ПОРТОС. Я задержу их!

Портос разворачивает лошадь, бьется с преследователями.

Трое друзей продолжают путь. Из засады на них нападают несколько гвардейцев. Арамис останавливается, вступает в схватку.

АРАМИС. Я их задержу!

Атос с д′Артаньяном добираются до моря. Путь к кораблю друзьям преграждает Рошфор.

Д’АРТАНЬЯН. Проклятый Рошфор!

АТОС. Этого я беру на себя!

Атос на берегу сражается с Рошфором и ранит его, а д′Артаньян запрыгивает на борт корабля и мчит к берегам Туманного Альбиона.

Сцена 12.

АВТОР. Прибыв в Англию, д′Артаньян направился в Виндзорский замок.

БЭКИНГЕМ. Не случилось ли несчастья с королевой?

Д’АРТАНЬЯН. Ей грозит большая опасность, вот письмо!

БЭКИНГЕМ (отдает подвески). Вот подвески. Королева дала их мне — королева берет их обратно. Все это немного странно. Но так по-женски!

Д′Артаньян прячет подвески за пазуху.

БЭКИНГЕМ. Вы ранены?

Д’АРТАНЬЯН. Пустяки, царапина.

БЭКИНГЕМ. Я в долгу перед вами и хотел бы…

Д’АРТАНЬЯН. Я служу Франции. Вы мне ничем не обязаны, милорд. Возможно, что я не совершил бы всего этого, если бы не одна особа…

БЭКИНГЕМ.  Следовательно, этой особе я должен быть благодарен за вашу самоотверженность?

Д’АРТАНЬЯН. Так оно и есть, ваша светлость. 

БЭКИНГЕМ. Отправляйтесь в порт, спросите бриг "Зунд", передайте капитану это письмо. А теперь — вашу руку, молодой человек. Быть может, мы вскоре встретимся с вами на поле битвы. Но пока мы, полагаю, расстанемся с вами добрыми друзьями?

Д’АРТАНЬЯН. Да, но с надеждой вскоре сделаться врагами.

БЭКИНГЕМ. Будьте покойны, обещаю вам это.

Д’АРТАНЬЯН. Полагаюсь на ваше слово, милорд.

АВТОР. Д′Артаньян поклонился герцогу и быстрым шагом направился в порт. Он отыскал указанное судно и передал письмо капитану. Бриг "Зунд" сразу же поднял паруса, и попутный ветер понес его в сторону Франции.

Сцена 13.

Бал во дворце.

АВТОР. На следующий день весь Париж только и говорил, что о бале. Король был в парадном одеянии, однако выглядел грустным, чем-то озабоченным. Королева вошла в зал, на ее левом плече сверкали подвески!

КОРОЛЬ. Прекрасно выглядите, сударыня! Вам так к лицу алмазные подвески!

КОРОЛЕВА. Вы очень любезны, ваше величество!

КОРОЛЬ. А что вы скажете насчет Мерлезонского балета?

КОРОЛЕВА. Балет выше всяких похвал! Поблагодарите от меня музыкантов!

Королева аплодирует. Король подходит к кардиналу.

КОРОЛЬ. Ну-с, господин кардинал, извольте объясниться. Что вы имели в виду?

РИШЕЛЬЕ. Я? Я лишь хотел помирить вас. Посмотрите, ее величество просто сияет от счастья!

КОРОЛЬ. Так же, как алмазные подвески на ее платье.

Ришелье подходит к королеве.

РИШЕЛЬЕ. Ваше величество, вы бесподобны!

КОРОЛЕВА. Вашими молитвами, ваше высокопреосвященство!

Тем временем в коридорах Лувра д′Артаньян догоняет Констанцию, обнимает ее и страстно целует.

КОНСТАНЦИЯ. Тихо! Тише! Тише! Тут, кажется, кто-то есть…

Д’АРТАНЬЯН. О, пташка моя, о, счастье мое! Констанция!

КОНСТАНЦИЯ. Шаги по коридору! Разве вы не слышите?

Д’АРТАНЬЯН. Я слышу лишь стук сердца. Констанция, наконец, мы вместе!

КОНСТАНЦИЯ. Ах, Шарль! Вы мой герой! За этот срок никто бы не смог достичь берегов Британии и вернуться назад!

Д’АРТАНЬЯН. Меня хранила в пути ваша любовь!

КОНСТАНЦИЯ. Господь услышал мои молитвы!

Д’АРТАНЬЯН. Ваши молитвы, милая Констанция, лучше всякой охранной грамоты кардинала!

КОНСТАНЦИЯ. Тсс! Не говорите! Не говорите о нем хотя бы сейчас, умоляю!

Д’АРТАНЬЯН. Вы боитесь? Вам угрожали? Опять?

КОНСТАНЦИЯ. Мне пора! Меня ждет моя госпожа.

Д’АРТАНЬЯН. Побудьте со мной еще, милая!

КОНСТАНЦИЯ. Не здесь… не сейчас!

Д’АРТАНЬЯН. Я сойду с ума! Не уходите!

КОНСТАНЦИЯ. Я буду ждать вас… завтра… в полдень в павильоне Сен-Клу.

Жаркий поцелуй.

Вдруг в одной из арок на пол падает веер. Женский силуэт поднимает его и быстрым шагом уходит в темноту.

Сцена 14.

АВТОР. О, что это был за день! Быть может, один из счастливейших в жизни юного гасконца! Из объятий Констанции наш герой попал в объятия своих верных друзей! У ворот замка его ожидали Атос, Портос и Арамис!

Д’АРТАНЬЯН. О, боги! Глазам не верю! Атос! Арамис! Портос! Как я рад! Мы снова вместе!

ПОРТОС. Уж не думал ли ты, что твоих друзей убили гвардейцы?!

Д’АРТАНЬЯН. Признаюсь, их было чертовски много!

АРАМИС. Но жалкие гвардейцы не знали наш девиз!

Д’АРТАНЬЯН (с друзьями хором). Один за всех и все за одного!

ПОРТОС. И прямо сейчас я один за всех готов отобедать в ближайшем трактире!

АРАМИС (смеется). Ну, зачем же один? Мы с радостью составим вам компанию!

АТОС. Согласен с Арамисом!

Д’АРТАНЬЯН. И я! Я чертовски голоден!

ПОРТОС. Так чего же мы ждем?

АВТОР. И друзья направились в кабачок на улице Феру.

Мушкетеры обедают, прислуга не успевает подносить вино.

АТОС. Эй, хозяин! Еще вина!

ПОРТОС (продолжая рассказ). И тогда я схватил обоих за шиворот и треснул друг об друга лбами так, что искры посыпались! Клянусь!

АРАМИС. Как говаривал Де Тревиль, бей врага его же оружием!

Все смеются.

Д’АРТАНЬЯН. Я так счастлив, друзья мои! А когда я счастлив, я хочу, чтобы и вы, и все, все-все вокруг…

АРАМИС. Да вы мечтатель, друг мой!

АТОС. Никогда жизнь не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на нее сквозь бокал шамбертена!

Д’АРТАНЬЯН. Так выпьем же!

ПОРТОС. За светлое будущее!

Смеются, выпивают, на стол перед д′Артаньяном кто-то из прислуги кладет письмо в красном конверте с золотым тиснением.

АРАМИС. Что это? Письмо? (читает) От кардинала?! Мсье д′Артаньяну лично в руки!

ПОРТОС. Ха-ха! Очень смешно!

Д’АРТАНЬЯН. Вы шутите?

АРАМИС. Право, не вижу ничего смешного.

АТОС (разглядывает письмо). Это действительно письмо от кардинала. И оно адресовано вам.

Д′Артаньян читает письмо.

Д’АРТАНЬЯН. Он назначает мне встречу завтра в одиннадцать. Черт!

ПОРТОС. Вас что-то смущает?

Д’АРТАНЬЯН. В двенадцать у меня свидание с Констанцией…

АРАМИС. Ну, я бы на вашем месте выбрал то свидание, что в двенадцать. Нехорошо заставлять женщину ждать.

АТОС. Хоть кардинал и не женщина, но заставлять ждать его высокопреосвященство я бы никому не советовал.

Д’АРТАНЬЯН. Решено: я успею на оба свидания!

Сцена 15.

Ришелье несколько раз подходит к шахматной доске, берется то за одну фигуру, то за другую, сомневается, не знает, какой ему сделать ход.

АВТОР. После бала кардинал вызвал к себе Миледи. Она же Леди Винтер, она же - Анна де Бейль, Шарлотта Баксон, графиня де ла Фер, леди Кларик.... Да, это все она.

РИШЕЛЬЕ. Полное фиаско. За что я вам только плачу… Где Рошфор?

МИЛЕДИ (прикрывая лицо веером). Он опасно ранен.

РИШЕЛЬЕ. А теперь объясните мне, как – как один молодой гасконец смог обойти все ловушки, все патрули?!

МИЛЕДИ. Ваше преосвященство, он был не один, с ним три мушкетера…

РИШЕЛЬЕ. Ну, конечно, «один за всех», дружба, верность и прочая чушь! Это политика! А значит, надо выяснить, на кого он работает…

МИЛЕДИ. У него роман с фрейлиной Бонасье. Возлюбленная попросила его помочь королеве…

РИШЕЛЬЕ. Только и всего? По-вашему, все так просто? Нет, это мелко, слишком мелко. И глупо.

МИЛЕДИ. Иногда достаточно самого слабого препятствия чтобы помешать важному предприятию.

РИШЕЛЬЕ. Препятствия надо предвидеть и вовремя устранять.

МИЛЕДИ. Я позабочусь об этом, ваше высокопреосвященство!

Миледи удаляется через потайной выход.

Автор двигает белую пешку.

Ришелье делает ответный ход.

ГОЛОС Д’АРТАНЬЯНА. Д′Артаньян из Гаскони!

ГОЛОС ЛАКЕЯ. Проходите, его высокопреосвященство ждет вас.

АВТОР. Кардинал с минуту смотрел на молодого человека. Ни у кого не было такого проницательного, такого испытующего взгляда, как у кардинала Ришелье, и д′Артаньян почувствовал, как лихорадочный озноб пробежал по его телу. Однако он не показал виду и, держа шляпу в руке, ожидал, пока его высокопреосвященству угодно будет заговорить с ним.

РИШЕЛЬЕ. Значит, это вы семь месяцев назад покинули родину и уехали искать счастья в столицу?

Д’АРТАНЬЯН. Да, ваша светлость.

РИШЕЛЬЕ. Вы проехали через Менг, где с вами произошла какая-то история... У вас было рекомендательное письмо к господину де Тревилю, не так ли?

Д’АРТАНЬЯН. Да, ваша светлость, но…

РИШЕЛЬЕ. Но письмо пропало. Однако господин де Тревиль устроил вас в роту Дезэссара, подав вам надежду, что со временем вы вступите в ряды мушкетеров.

Д’АРТАНЬЯН. Вы прекрасно осведомлены, ваша светлость.

РИШЕЛЬЕ. Мое положение обязывает меня знать все. Вы храбры, господин д′Артаньян. Вы уже успели многое сделать и сделаете еще больше, я в этом не сомневаюсь. Однако, вы еще очень молоды и нуждаетесь в том, чтобы кто-то руководил вами. Послушайте, что бы вы сказали о чине лейтенанта в моей гвардии?

Д’АРТАНЬЯН. Я состою в гвардии его величества, ваша светлость, и у меня нет никаких причин быть недовольным.

РИШЕЛЬЕ. Но мои гвардейцы — это в то же время и гвардейцы его величества. И в каких бы частях французской армии вы ни служили, вы одинаково служите королю.

Д’АРТАНЬЯН. Вы неверно поняли мои слова, ваша светлость.

РИШЕЛЬЕ. Я знаю, вы решительный человек, и служба, если ее должным образом направить, могла бы вместо вреда принести вам большую пользу. Итак, подумайте и решайтесь.

Д’АРТАНЬЯН. Все мои друзья находятся среди мушкетеров и гвардейцев короля, а враги, по какой-то непонятной роковой случайности, служат вашему высокопреосвященству, так что меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там, если бы я принял ваше предложение.

РИШЕЛЬЕ. Другими словами, вы отказываетесь служить мне. Хорошо, оставайтесь свободным и храните при себе вашу приязнь и вашу неприязнь.

Д’АРТАНЬЯН. Ваша светлость...

РИШЕЛЬЕ. Я не сержусь на вас, и все же… берегитесь, господин д′Артаньян, ибо с той минуты, как вы лишитесь моего покровительства, никто не даст за вашу жизнь и гроша!

Д’АРТАНЬЯН. Я это понимаю, ваша светлость. Честь имею.

АВТОР. Д′Артаньян поклонился и вышел. На улице его ждали друзья. Он рассказал им, что Ришелье предложил ему вступить в его гвардию в чине лейтенанта и что он отказался.

АРАМИС. И правильно сделали!

ПОРТОС. Согласен с Арамисом!

АТОС (тихо, задумчиво). Вы сделали то, что должны были сделать, д′Артаньян, но быть может, вы совершили ошибку.

АВТОР. Д′Артаньян вздохнул, ибо этот голос отвечал тайному голосу его сердца, говорившему, что его ждут большие несчастья.

Сцена 16.

АВТОР. Д′Артаньян поспешил на место свидания и стал ждать. Констанции не было.

Д′Артаньян свистит по-соловьиному, ждет – нет ответа.

АВТОР. Колокол на башне Сен-Клу пробил полдень.

Гасконец смотрит вверх на распахнутое окно павильона. Он забирается на дерево, чтобы заглянуть внутрь. Колокол продолжает звонить.

АВТОР. Страшное зрелище предстало взору д′Артаньяна: дверь в комнату была выломана, стол лежал, опрокинутый; осколки бутылок, раздавленные фрукты валялись на паркете; все в этой комнате свидетельствовало о жестокой и отчаянной борьбе.

Удары колокола.

АВТОР. Каждый из этих зловещих бронзовых ударов отзывался в душе молодого человека. Холодный пот все обильнее выступал у него на лбу, сердце сжималось в ужасной тревоге, дыхание учащалось… 

Д’АРТАНЬЯН. Констанция!

Он спрыгивает на землю, бежит в павильон, через мгновение выбегает оттуда с кружевной перчаткой в руке.

АВТОР. Он нашел у стены лишь разорванную дамскую перчатку. Прижав ее к губам, он тотчас узнал запах ее духов.

Д’АРТАНЬЯН. Констанция… Проклятье! Ее похитили!

Сцена 17.

АВТОР. Д′Артаньян словно обезумел от горя.

Д′Артаньян сидит, за столом, уронив голову на руки.

ПОРТОС. За эти дни вы совсем ничего не ели. Так нельзя. Человеку необходима пища…

Д’АРТАНЬЯН. К черту вашу еду! Да что ж так долго?

ПОРТОС. У Арамиса связи при дворе. Предоставьте ему выяснить, что да как…

Д’АРТАНЬЯН. Не могу больше ждать! Я буду говорить с кардиналом! (вскакивает)

Атос и Портос силой удерживают его.

АТОС. Повторяю: так вы ничего не узнаете. Или, вернее всего, еще навредите вашей возлюбленной.

Входит Арамис.

АРАМИС. Она жива!

Д’АРТАНЬЯН. Где она?

АРАМИС. Сначала ее отвезли в Бастилию…

Д’АРТАНЬЯН. Констанция в тюрьме?! О, нет! (вскакивает, хватается за шпагу)

АРАМИС. Вы не дослушали. После вмешательства королевы госпожа Бонасье была переведена в женский монастырь в Бетюне…

Д’АРТАНЬЯН. Констанция в монастыре? Скорее! Туда!

Сцена 18.

АВТОР. Монастырь в Бетюне – тихая обитель кармелиток. Тихая в самом прямом смысле этого слова. Монахини, помимо обетов послушания и целомудрия, приносили обет затворничества, и, зачастую молчания, нарушая его лишь затем, чтобы вознести хвалу Господу.

Звучат молитвенные песнопения на латыни.

Констанция в одежде послушницы стоит у окна своей кельи и молится.

КОНСТАНЦИЯ. Господи, боже, за что ты так мучаешь меня? Дни в разлуке с любимым тянутся невыносимо долго, здесь, в этих стенах, время словно замерло и остановилось! Пресвятая Дева, ты послала мне любовь – живую, настоящую – а теперь хочешь, чтобы я забыла о ней и стала невестой Христовой? Прости, но я не готова, провести здесь остаток дней… Лучше умереть… Так нельзя, да, я знаю, но я не могу, не могу тут… Я люблю его, я хочу быть с ним!

Стук в дверь. Констанция пугается, вздрагивает. В келью входит Миледи.

КОНСТАНЦИЯ. Кто вы?

МИЛЕДИ. Меня зовут леди Винтер. Не бойтесь. Я друг.

КОНСТАНЦИЯ. Леди Винтер?

МИЛЕДИ. А вы – Констанция! Наконец-то я нашла вас! И я здесь, чтобы вызволить вас из плена!

КОНСТАНЦИЯ. Боже! Это правда?

Она бросается к Миледи, обнимает ее, плачет.

МИЛЕДИ. Д′Артаньян столько рассказывал о вас! Ведь он вас любит всей душой и заставил меня полюбить вас заочно.

КОНСТАНЦИЯ. Я так люблю его!

МИЛЕДИ. Милая моя красавица, дорогая моя малютка, как я счастлива, что вижу вас! Дайте мне на вас наглядеться!

КОНСТАНЦИЯ. Но где же он сам?

МИЛЕДИ. Он будет ждать нас в надежном месте.

КОНСТАНЦИЯ. Скорее, едем к нему!

МИЛЕДИ. Путь неблизкий. Мы должны поесть, чтобы подкрепить силы.

Миледи достает из сумки хлеб и вино.

КОНСТАНЦИЯ. Ах, если б вы знали, сколько я выстрадала! Но страдать ради него — блаженство!

Миледи незаметно бросает в один из бокалов красноватое зернышко.

МИЛЕДИ. Как это трогательно! Я плачу, видите, эти слезы?

КОНСТАНЦИЯ. Вы так добры! Не то, что эти сестры в рясах…

МИЛЕДИ (улыбается). Благословим наш путь этим освященным вином! Пейте, сестра моя! Да будет легка дорога!

Констанция и Миледи чокаются, Констанция делает глоток.

За окном слышится стук копыт. Констанция выглядывает в окно.

КОНСТАНЦИЯ. Я так давно не пробовала вина. Даже в голове застучало… Ах, нет, это стук копыт. Сюда кто-то едет…

Миледи выглядывает в окно, бежит к двери.

КОНСТАНЦИЯ. Кто это?

Слабеющими шагами она подходит к окну.

КОНСТАНЦИЯ (распахивает окно). Это он! Он! Д′Артаньян, я здесь! Но… как же это?..

Она оглядывается – Миледи простыл и след. Силы покидают ее, она падает.

В келью вбегает Д′Артаньян. Он бросается к Констанции.

КОНСТАНЦИЯ. Как долго я ждала тебя!

Д’АРТАНЬЯН. Да-да, Констанция, мы опять вместе!

В келью входят Атос, Портос и Арамис.

КОНСТАНЦИЯ. Где эта женщина? Она была здесь, почему она сказала…

Д’АРТАНЬЯН. Что за женщина? О ком ты говоришь?

КОНСТАНЦИЯ. Дышать, тяжело дышать… темнеет в глазах…

АТОС (кричит). Вы пили из этого бокала?

КОНСТАНЦИЯ. Да… вино… леди Винтер…

Д’АРТАНЬЯН. Что с тобой, птичка моя? Руки холодные, как лед. Я согрею, согрею… (целует ее руки, плачет)

ПОРТОС. Надо позвать за лекарем!

АТОС. Поздно. Все кончено. Это яд Миледи, от него нет противоядия.

На шахматной доске черный ферзь рубит белую пешку.

АРАМИС. Господь всемогущий…

Д’АРТАНЬЯН. Нет! Констанция! Нет! Нет! Нет!

АВТОР. Д′Артаньян сжимал в объятиях труп. Портос заплакал, Атос погрозил кулаком небу, Арамис перекрестился.

АТОС. Друг, будь мужчиной: женщины оплакивают мертвых, мужчины мстят за них!

Д’АРТАНЬЯН. Она назвала имя леди Винтер. Атос, вы знаете эту женщину?

АТОС. К несчастью, да.

Д’АРТАНЬЯН. Мы найдем ее!

АТОС. За это я вам ручаюсь.

Сцена 19.

АВТОР. Печальное зрелище представляли эти четверо, ехавшие молча, погруженные в свои мысли, мрачные, как само отчаяние, грозные, как само возмездие.

Сумерки. Друзья едут верхом.

АВТОР. Тяжелые тучи неслись по небу, заволакивая звезды. Порой при свете молнии, сверкавшей на краю неба, белела пустынная, уходившая вдаль дорога, а затем все опять погружалось во мрак.

На шахматной доске черному ферзю грозят сразу несколько белых фигур.

АТОС. Мы у цели.

АВТОР. Снова блеснула молния. В ее голубоватом свете всадники разглядели уединенный домик на берегу реки. Атос вскочил в комнату и предстал перед миледи, как призрак мести.

МИЛЕДИ. Что вам нужно?

АТОС. Нам нужна Шарлотта Баксон, которую звали сначала графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд.

МИЛЕДИ. Чего вы от меня хотите?

АРАМИС. Мы хотим судить вас за ваши преступления.

АТОС. Я женился на этой женщине, когда она была совсем юной девушкой, женился против воли всей моей семьи. Я дал ей богатство, дал ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклеймена: она отмечена клеймом в виде лилии на левом плече.

Д’АРТАНЬЯН. Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она отравила Констанцию Бонасье!

ПОРТОС и АРАМИС. Мы свидетельствуем это.

АТОС. Господин д′Артаньян, какого наказания требуете вы для этой женщины?

Д’АРТАНЬЯН. Смертной казни.

ПОРТОС (связывая ей руки). Ваши злодеяния переполнили меру терпения людей на земле и бога на небе.

МИЛЕДИ. Вы трусы, вы жалкие убийцы! Вас собралось четверо мужчин, чтобы убить одну женщину!

АТОС. Вы не женщина — вы демон, вырвавшийся из преисподней, и мы заставим вас туда вернуться!

МИЛЕДИ. Я не хочу умирать! Я слишком молода, чтобы умереть!

Д’АРТАНЬЯН. Женщина, которую вы отравили, была моложе вас, и, однако, она умерла.

МИЛЕДИ. Я поступлю в монастырь, я сделаюсь монахиней...

АРАМИС. Вы уже были в монастыре, и там совершили убийство.

МИЛЕДИ. Д′Артаньян! Д′Артаньян! Я люблю вас! Давно! Безнадежно! Я убила ее, но убила из ревности к вам! Сжальтесь надо мной! Защитите слабую несчастную женщину!

Д’АРТАНЬЯН. Замолчите! Не могу это слышать! Не могу! (закрывает уши руками)

МИЛЕДИ. Атос, граф де Ла Фер, муж мой! Во имя первой любви… Неужели вы забыли, как любили меня, как счастливы мы были когда-то…

АТОС. Благодаря вам, мое сердце черно, как уголь. Однажды я пощадил вас. Но теперь я раскаиваюсь в этом.

АРАМИС. Да свершится правосудие божие!

АВТОР. В лунном свете блеснуло лезвие широкого меча; раскаты грома заглушили последний крик жертвы.

Автор срубает фигуру черного ферзя.

АВТОР. Большим преступникам предназначен в жизни определенный путь, на котором они преодолевают все препятствия и избавляются от всех опасностей вплоть до того часа, когда по воле провидения, уставшего от их злодеяний, наступает конец их беззаконному благополучию. Так было и с миледи.

Эпилог.

АВТОР. Порой наша жизнь удивительно похожа на игру. Когда обычная пешка доходит до конца доски, она может превратиться в любую фигуру, кроме короля.

Он ставит белую пешку на край доски.

АВТОР. Когда молодой гасконец находит верных друзей, встречает любовь, совершает подвиг, теряет возлюбленную и доходит до самого дна отчаяния, он получает приказ о зачислении в полк мушкетеров в чине лейтенанта.

ДЕ ТРЕВИЛЬ. Поздравляю вас, сударь, это большая честь!

Д’АРТАНЬЯН (сдержанно). Благодарю вас, сударь!

ДЕ ТРЕВИЛЬ. Но что с вами? Разве не об этом вы мечтали? Вы клялись, что у вас в груди сердце мушкетера!

Д’АРТАНЬЯН. И сейчас оно черное, как уголь.

ДЕ ТРЕВИЛЬ. Я не узнаю вас. Где тот пылкий юноша с горящим взором?

Д’АРТАНЬЯН. Его больше нет.

ДЕ ТРЕВИЛЬ. Вам неполных двадцать, а вы уже военачальник!

Д’АРТАНЬЯН. Я уплатил за это слишком дорогую цену.

К нему подходят друзья, обнимают его.

АВТОР. Я делал ходы, я жертвовал и рисковал, я совершал ошибки. И вот игра окончена. Кто победил в ней? Кто проиграл? Кто мой соперник? Не знаю. Наверное, я выдумал его. Я так увлекся, но я опять играл сам с собой.